Чужой

Л.Бояджиева
ЧУЖОЙ
Пьеса в двух действиях с элементами танца-пантомимы

Герой пьесы – глухонемой юноша (Му-Му), воспринимает реальность иначе, нежели его окружение. Ему – чужаку в мире полноценного большинства, дано острее и глубже ощущать родство всего сущего. Внутренний мир и дар глухонемого юноши, его особая, подлинно глубинная взаимосвязь с бытием раскрывается пластическим двойником героя в пантомимических сценах.
В музыкальную ткань танца-пантомимы внедряются фрагменты реального бытия - диалоги, уличные шумы, популярные мелодии, разрушая гармонию. Мироощущению юноши противостоит реальность с ее законом: «Все в мире – враги. Чужие»

Действующие лица
Му-Му – глухонемой юноша 19-20 лет, говорит поставленным деревянным голосом, как обученные артикуляции глухие. Выражает себя через пластику, танец. Возможно два исполнителя – для драматической и пластической части роли.
Натали – 23-27 лет, передвигается в инвалидном кресле.
Роман Натанян – 33-37 лет (яркий кавказский типаж)
Клава – пожилая женщина, опекающая Му-Му
Ксюша – глухонемая с поставленной речью
Пьер (Петр) – хозяин клуба «Дега»
Яна – жена Пьера, хозяйка клуба
Марк Брандбоген (Марлон) – менеджер клуба
Ларсик – балетмейстер клуба
Ведущий телепередачи
Бизнесмен, Инструктор по стрельбе, Медсестры, Участники ток-шоу
Кирилл - сын Бизнесмена
Начик и Рустам – представители кавказской и азиатской национальности.
Отец Михаил
Глеб и его компания.

ПРОЛОГ
Шум прибоя-дыхания, переходящий в звучание органа или оркестра. Танцор один на сцене в расплывчатом фантасмагорическом пространстве, в котором угадываются то ли надгробья, то ли больничные кровати. Сквозь музыку прорывается звуки уличной стычки - сирена, гудки, крики, шум драки. Звуки удаляются, растворяясь в волнах музыки.
На больничных кроватях смутно проявляются силуэты людей. Танцор ложится, отворачивается к стене, затихает. Люди на кроватях переговариваются.

Голос с кавказским акцентом (Начик): - Слушай, Рустам, у вас там что, совсем не пьют? И отец не пьет? И дед?! Вах! Страшно подумать, знаешь... Мрачно живете. А с женщинами как?

Голос со среднеазиатским акцентом (Рустам). - Для хорошей женщина много деньги иметь надо. Нет денег - не женщина, лахудра. Хорошая женщина дома - калым платить, жениться надо. Здесь в Москве мочалку снять можно. Э-э-э… табуном ходят! Бери – не хочу. А как, интересно, взять, когда на бабках пролет? Ну скажи, разве по-человечески без финансовых проблем договориться нельзя?

Начик: - У местного спроси.

Рустам: - Эй, парень, тут у вас мочалку без проблем снять можно? Начик не в курсе. Чего молчишь? Говорить не хочешь? (лежащий не отвечает) Спит. Если не помер.

Начик: - Немой он – как корова мычит «му-му». А вот ты за него, дорогой, Аллаху сильно молиться должен. Свою спину малый подставил. Убить могли - прут железный в твою башку прямым ходом шел.

Рустам: - Как молиться? Он русский. Крест на груди висит. Аллах не поймет.

Начик: - Ты постарайся, Аллах разберется.

Рустам: - Разберется... Я вот осмыслить не могу - зачем все так? Те лысые, целая кодла, набросились как шакалы и топтать чугунами по голове. Зачем бить? Зачем человек злой, как собака? Я фруктами торгую. Я маленький человек. У меня хозяин дела решает.

Начик: - А у них свои хозяева. Думаю, им сильно надо, что бы твоя башка или вот эта моя разлетелась на кусочки! Как арбуз. Им злость нужна.