Минотавр

/Исполняет забавный танец, имитирующий движения быка. Пасифая смеется./
ФЕДРА - Ма! Научи меня скакать на Критском быке.
ПАСИФАЯ - Это не баловство, Федра, это служение Великой Матери - прародительнице всего живого.
ФЕДРА - Великая Матерь была коровой? Такой огро-омной, с солнцем между рогами?
ПАСИФАЯ – Ш-ш-ш, нельзя говорить об этом вслух.
ФЕДРА - Потому что Зевс услышит и разозлится? Но ведь он тоже когда-то был …/показывает рога/?
ПАСИФАЯ -  Я сказала – прекрати!
ФЕДРА (дразнится) – А Посейдон был черным конем.
ПАСИФАЯ - Боги-олимпийцы отреклись от своего прошлого. Память о Титанах грозит Криту гибелью.
ФЕДРА - А почему Зевс запрещает культ Великой Матери? /Бросает щенка, берет одну из змей, обвивает себя/
ПАСИФАЯ - Он создал свой культ. Так легче управлять народом.
ФЕДРА - А вдруг он и вправду раскокает наш остров своей молнией?
ПАСИФАЯ - Вера не погибает вместе с землей, на  которой она родилась. Когда ты вырастешь, ты станешь жрицей Великой Матери. / Забирает змею/ Только твоим алтарем будет не остров, а  души людей.
ФЕДРА - Как это - алтарь-душа?
ПАСИФАЯ - Это значит, что ты вберешь в себя каждую каплю тысячелетнего Крита. Тобою станут наши мифы, наш лабиринт с дивной росписью стен, и эти колонны
/касается рукой всех вещей в зале, как бы прощаясь с ними/, и этот столик, покрытый мозаикой...
ФЕДРА - /Подхватывает перечисление, превращая его в игру/
И этот осьминог, и этот  горшок с быком, и ирисы с твоего платья…
ПАСИФАЯ - Каждое озерцо, каждая травинка Крита. / Совершает на огне треножника жертвоприношения маслами и травами./
ФЕДРА – Ага, столько  не поместится в алтарь с меня ростом.  Не хочу такой маленький алтарь. Хочу, как ты, скакать на Критском быке через всю арену, и чтоб зрители визжали и умирали со страху.
ПАСИФАЯ - Федра, ты - внучка Титана, ты знаешь свой рок.
ФЕДРА - Что, выйти замуж за смертного и покинуть Крит? Не поеду я к этим дикарям. Пусть Ариадна туда катится, раз она так хочет.
ПАСИФАЯ - Федра, что за язык?!
ФЕДРА - Ты про "дикарей"? Их так все твои прислужницы зовут.
ПАСИФАЯ - Федра, пожалуйста, не повторяй то, что говорят простолюдины. И учти, когда приедут афинские послы, тебе придется надеть дворцовый туалет.
ФЕДРА - Такую длинную юбку, как у тебя?! Да я в ней запутаюсь!
ПАСИФАЯ - Ничего, выпутаешься. Нельзя же все время бегать, как мальчишка.
ФЕДРА - Ой, ма, смотри, щенок крадется на брюхе к осьминогу! Он его принял за живого! Ну, кусь его! Кусь!
ПАСИФАЯ - Федра, это храм, а ты с собакой.
ФЕДРА - Ну, ма, он же чистый, я его только что в море выкупала.
ПАСИФАЯ - В море? А почему ты вместо того, чтобы заниматься с учителем
в Хранилище глиняных табличек, носишься по побережью?
ФЕДРА - Икар говорит, что совсем не обязательно все время сидеть в Лабиринте. Явления природы можно изучать везде. Ой, знаешь, какого он мне летучего змея сделал! Во! /Показывает руками./ Может до самого Египта долететь. Ма, а ты еще помнишь, как превращаться в птицу? Научи меня.
ПАСИФАЯ - Время, когда мы могли быть птицей, рыбой, зверем, для Крита прошло.    ФЕДРА - Но вы-то с папой умеете. Знаю, умеете.
ПАСИФАЯ - Федра, это запрещено законом Зевса.
ФЕДРА - А мы потихонечку.
/Пасифая укоризненно смотрит на Федру./
ФЕДРА - Если ты меня не научишь, то мне Икар сделает настоящие крылья, и мы с ним улетим в Египет.
ПАСИФАЯ - Не выдумывай, внучке Гелиоса неприлично летать с обыкновенным человеком.
ФЕДРА - Икар не обыкновенный. Он очень умный. Как Минотавр.
ПАСИФАЯ - Что, влюбилась?