|
Верка (не отрывая глаз от Фарры):
Ты - шикарный! А он - придёт.
Фарра:
Кто?
Бублик:
Весь город исколесили. Здесь – сюрприз, до Нового года не открывать, а здесь – смотри сразу...
Верка (со слезами, по-прежнему не отрывая глаз):
Последний день. Так часто думаю о нём! Тихий, осенний, с паутинками, с криком журавлей. Ты меня помнишь?
Фарра (пытаясь обнять):
Ведь я тебя люблю.
Верка (отталкивает его):
Не говори о любви, Фарра! Она подслушает, придёт, и жить станет невмоготу. Бескрайняя, немилосердная, жестоковыйная, непокорная, изменчивая, избалованная, вся в капризах, дерзкая!.. О, любовь, даже во сне нет у тебя к нам жалости!..
Бублик:
Здрасьте - пожалуйста! Ожидала, рыдала, с цветками носилась, он приехал – она про последний день! Верка! Когда, наконец, ты станешь весёлой?
Верка (изумленно):
Ты привёз мне одежду? (Фарра пытается что-то сказать – она ладошкой прикасается к его губам) Ты бегал возле моих ног, как нежный птенец – а сейчас ты мужчина и говоришь непонятным языком. Что мне делать? Разжечь костер? Сесть перед немым пеплом и роптать на судьбу?
Фарра:
Я не такой, как надо кому-то. Я - это я.
Верка:
Бедный, так много денег!.. Лучше бы ты тесал камни, был пахарь, мореплаватель, смотритель полей!..
Фарра:
Кого же ты ждала?
Бублик:
Верка, ну что это, а? Новый год! Ёлка! Ну, что ты, в самом деле?! Стол накрыт, хорошее вино, закуска… «Любовь»! Нашли, о чем говорить…
Фарра (обнимает Бублика и Верку, вместе топчутся на месте в молчаливом танце):
Будем живы, вот увидите, все будем жить…
Бублик:
О, Верунчик! Маленький пёстрый воробушек! Ты простила? Простила меня?
Бьют куранты. Слышны радостные крики, шум пробок из-под шампанского. Загораются бенгальские огни.
Женские голоса:
А Верка - то наша, слыхали! В город уезжает!
Ой, ладно! Кому она там нужна со своей нищетою?!
Мебели ей натащил, видели, бабы? Платьев, побрякушек, шарфов! А она - костюмы школьникам к маскараду! И в садик детский – из сумочек маски сделала. Детям, конечно, радость, а мужик – он только рот открыл!..
Железный он у неё, не пошутишь. А и то, видать, смирился…
Ох, Господи, Господи…
Действие третье. Картина вторая. Весна. День. Дом.
Сквозь крышу льются снопы света. Окно распахнуто, капель гулко растворяется в вёдрах, расставленных по дому. Витязь в плаще и кепке. Прозрачной клеёнкой укутана мебель: шкафы, стол, тумбы и зеркала. Недалеко от лежанки громоздятся сундуки, чемоданы и коробки.
Слышны во дворе призыв петуха, кудахтанье кур, вопли воробьев, блеянье овец. Плывут мимо окна две косынки – красная и синяя в крупный белый горох. За ними - кошёлки. Слышно шарканье ног.
Женские голоса:
Порядочный, трезвый, не знаю, какой! А друзья приехали… Как не знаешь? На прошлой неделе, весь посёлок гудел.
Ну?!
Вот тебе и ну! Машина чёрная, окна в ней, забыла слово... не видно ничего! Фарру спросили. Окликнули, я подошла. Не ругаются, интеллигентно: «Мать, а, мать! Как проехать».
Ну?
Я, конечно, заглянула, а их в машине пятеро, все братья родные.
С чего взяла?
Так похожи! Все в черном, бритые, глаз не поднимают.
Ну?
Опять ты «ну»! Ответила, где дом, и поехали. Вот тебе и друзья, все разговоры на улице. Добрый Фарра, а, видать, не для всех...
Рубрика: Литература Опубликовано: 26 Сентябрь 2010
|
|
Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21