Не съеденные ленинградцы

Викуша – Ну-ну, ты прекрасный отец. Никто не может тебя упрекнуть.
Профессор – Нет, признаю, я тоже отчасти виноват. Я человек ученый, в житейских делах неискушен. Мне казалось, что родная бабка своим женским чутьем лучше меня поймет их детские нужды. А теперь выясняется, что они меня просто ненавидят!
Вера Ивановна - Да ладно вам плакаться, Профессор, говорю же: за старшую я вам ручаюсь, и с младшей порядок наведем. А вот насчет воспитания – это вы зря не верите. К воспитанию детей надо приучать постепенно, как котят ходить в песок.
Викуша. – А что, мне такой подход нравится.
Профессор – Очень образно.
Вера Ивановна - Вот у меня, к примеру, Котофеич есть. Ему хоть какие разимпортные консервы дай – ни за что кушать не станет. Только лапой зароет, подлец эдакий. А рыбку живую принесешь, он сразу – мяу!- и об ноги трется, трется! Так вот, я  у детей  дисциплину чем держу?  Идешь ко мне на урок – неси рыбу в мешочке, да не тухлятину какую, а свеженькую, из пруда! Рыбка хвостиком дергает – получи в дневник пятерку. Уже не дергает – четыре. А коль с душком – за ухо и в угол: не приучайся взрослых обманывать, не бездельничай!
/ Все, кроме Бабушки, дружно смеются. Бабушка сидит как каменное изваяние/
Профессор – Дайте-ка я вам, благодетельнице, еще кусок торта на тарелку положу.
Вера Ивановна - Видите, Профессор, а вы говорите «воспитание». Подход надо к детям иметь, а не французские «лямуры-абажуры» разводить!
Профессор  - Хе-хе, «лямур-абажур» - надо же, так француженку обозвать! Не-ет, не скудеет в нашем народе кондовый юмор. Нам, интеллигенции, до него далеко.
/ Все, кроме Бабушки, набравшись таблеток, пьяно дурачатся /
/Снова раздался звонок в дверь. Не дождавшись старухиных многотрудных вставаний, дверь открыл Профессор.
/На пороге возник Рифат Саибов. Как и в первый раз кинулся по всем углам с пистолетом. Когда приблизился к Бабушке,  она замахнулась на него клюкой/
Викуша. – Ну-ну, Рифатик, ты что своих не узнаешь? /кокетливо/ А я вот тебя сразу узнала. Такой видный мужчина
/Сурово оглядев неприбранный стол, младший лейтенант достал блокнот и ручку/.
Рифат Саибов /Профессору/  – Где твой дочь?
Профессор /растерянно/ - У соседей…
Рифат Саибов – Нет, другой дочь?
Профессор – Катя  в школе…
Рифат Саибов - С какой час не был дома?
Викуша. – Ну что ты, Рифатик, как не родной. Ты же видишь Профессору вредно волноваться.
Рифат Саибов / убирая блокнот и подсаживаясь к торту/  - Катя твой сбит мотоцикл. Личность нарушитель - сын Художница. Девочка в  больница Эрисман. Реанимаций.

/В комнате воцарилась мертвая тишина. На бабушкином конце стола послышалось шуршание. Все повернули к ней головы. Кресло старухи начало медленно отъезжать. В воздух поднялась палка и медленно опустилась на остатки торта. Лицо старухи перекосилось. Тело изогнулось и задергалось в конвульсиях. /
Бабушка - «УБИЙЦЫ! ПРОКЛЯТЫЕ УБИЙЦЫ!»
/Шокированные  жуткой сценой, присутствующие, толкаясь, бросились вон. А вдогонку им неслось: «И-Й-Ц-Ц-Ы-Ы!»/

4 картина.

/Дача Ирины Аркадьевны. Солнечный день. Ирина Аркадьевна  в саду ухаживает за цветами. Нюрка играет рядом./
Ирина Аркадьевна - Эх, Нюрка, Нюрка, ведь это же форменное хулиганство: взять и изгрызть Максимкины тапки. В чем он теперь будет летом бегать? Или, может, тебе кажется, что он тебя не любит? Не преувеличивай, у него просто возраст такой.
/Ирина Аркадьевна протянула к крыске руку, перепачканную землей, но та увернулась и продолжала независимо сновать между кустами/.