Не съеденные ленинградцы

Ольга Анатольевна - Вы… вы - единственный интеллигентный человек, которого я знаю, вы должны мне объяснить: в чем моя вина перед ребенком? Что я неправильно сделала в воспитании? Ведь я же ей всю себя отдала! Посмотрите на эти руки!
Ирина Аркадьевна - В чем вы себя вините? В том, что не могли покупать своего ребенка? Помилуйте, это же все равно, что сажать собственного ребенка на наркотик: каждая новая покупка дороже предыдущей, а состояние эйфории с каждым разом все короче. И, наконец, наступает момент, когда вы приходите к приделу своих экономических возможностей. Что тогда? Коллапс?
Ольга Анатольевна - И все-таки я не понимаю, откуда у детей это стремление к саморазрушению, к уничтожению всего вокруг?
Ирина Аркадьевна - Наши дети никому не нужны. Государству в его скудости не нужны рабочие руки. А уж головы ему – и подавно не нужны! Ненужность – вот та лучевая болезнь, которая пронизывает каждую клетку детского организма, уничтожая способность к созиданию, потребность в семье, дружбе, любви.
Ольга Анатольевна - Нет-нет, нельзя все валить на государство! Мы тоже виноваты! Мы не понимаем их потребностей, не можем дать им то, что нужно.
/У Ирины Аркадьевны устало опустились плечи. /
Ирина Аркадьевна - Ольга Анатольевна, у меня нет чудодейственных рецептов. Вы по приезде сказали, что хотели меня о чем-то предупредить.
Ольга Анатольевна - Да-да, эта Художница… ну, которая  приезжала к вам, проболталась, что ее любовник собирается на вашем участке строить дом с прудом.
Ирина Аркадьевна - Но я не продаю дом?!
Ольга Анатольевна - Вы недооцениваете этих людей, они вам кажутся примитивными. Но поверьте, раз они захотели участок – они вас выживут. У них везде связи.
Ирина Аркадьевна - Почему вы думаете, что я недооцениваю их? Они действительно примитивны. Как вирусы. И столь же опасны. Но я верю, что человеческий разум способен найти вакцину.
Ольга Анатольевна - Ну что вы! Разум для них ничто! Эта Художница, например, хвастала, что они уже обращались в поселковый совет, и там сказали, что раз вы нигде не работаете, то с вами расторгнут договор об аренде земли и заставят снести дом за собственный счет.
Ирина Аркадьевна – Интересно, где же я возьму этот собственный счет?
Ольга Анатольевна - Когда я мужу это рассказала, его просто затрясло от такой дикой несправедливости. Он даже на работу пошел сам не свой. А вечером возвращается и сразу с порога: «Знаешь, ведь есть способ помочь твоей знакомой. Давай мы у нее фиктивно купим дачу. Отпуск у нас с тобой короткий, а все остальное время дача будет в ее распоряжении».
Ирина Аркадьевна - Простите, а деньги за дачу… тоже будут фиктивными?
Ольга Анатольевна - Ну что вы! Мы же знаем, как вы нуждаетесь! Поначалу мне эта мысль тоже показалась нелепой, но потом я подумала, может и вправду, если мы купим у вас дачу, ее уже никто не сможет отобрать.
Ирина Аркадьевна – Вы знаете, Ольга Анатольевна, я чувствую себя точно сиделка, промучившаяся бессонную ночь у постели тяжело больного, а теперь оказывается, что он всю ночь притворялся.
Ольга Анатольевна – Вы просто идеалистка! Вы даже отдаленно не представляете, какая над вами нависла опасность! Я же вам добра хочу!
Ирина Аркадьевна – Мне неприятно вам это говорить, но извольте, пожалуйста, взять свои консервы. Скоро приедет мой сын, а мне еще многое нужно успеть сделать.