Не съеденные ленинградцы

Всеволод Борисович - Господи, Ирина, одна ночью по такому городу?.. Позвонила бы…
/Всеволод Борисович хотел, было, что-то добавить, но, споткнувшись глазами о почерневшее лицо жены, осекся./
Ирина Аркадьевна - Максимка в милиции.
Всеволод Борисович - К-как это?!
/Ирина Аркадьевна покачнулась и, чтобы не упасть, шагнула через порог. Ее подхватила родная рука./
Ирина Аркадьевна -  Его обвиняют в том, что он мотоциклом задавил дочку Профессора.
Всеволод Борисович – Это недоразумение. У него нет мотоцикла!
Ирина Аркадьевна -  Я только что от следователя.
Всеволод Борисович -  Прости, родная. Прости, что не был рядом. Я обязательно…завтра же… Нет, сегодня…
/Ирина, как ребенок, обхватила шею мужа и прижалась лицом к свитеру/.
Ирина Аркадьевна --До завтра они вряд ли успеют решить, какое  преступление повесить на Максимку.
Всеволод Борисович / бережно поднял ладонями до боли родное лицо и собрал губами соленые слезы/ -  И много преступлений у него на счету?
Ирина Аркадьевна - Да штук пять.
Всеволод Борисович - Есть гипотеза, почему именно Максима обрекли на закланье?
Ирина Аркадьевна - Надеешься, что Господь в последний момент заменит его агнцем?
Всеволод Борисович -  Ну, если Господь замешкается, придется взять его функцию на себя.
Ирина Аркадьевна – Устала. Мне кажется, что я пробежала дистанцию длиною в жизнь и рухнула на финишной прямой.
Всеволод Борисович -  Отдохни.
Ирина Аркадьевна -  Все равно не усну. Как Анна Андреевна?
Всеволод Борисович - Пойдем к ней. У меня в комнате прикорнула Учительница Настеньки. Мы с ней по очереди дежурим.
/ Всеволод Борисович повел  Ирину Аркадьевну, как слепую, по длинному коридору. В комнате Бабушки горит ночник, скупо освещающий  железную с шишечками кровать и бамбуковую ширму. Ирина Аркадьевна осторожно погладила морщинистую руку./
Ирина Аркадьевна - Спит?
Всеволод Борисович - По-моему, нет. Все время силится что-то сказать, но язык совсем не слушается.
/Ирина Аркадьевна склонилась к морщинистому лицу/
Ирина Аркадьевна - Анна Андреевна! Это  Ира. Вы меня слышите?
Ирина Аркадьевна - Не волнуйтесь, Анна Андреевна, я вас поняла.
/Губы, пальцы, язык снова беспорядочно задвигались/.
Ирина Аркадьевна -  Повторить, что вы сказали? Хорошо. Вы просите, чтобы Сева включил свою установку и передал вашу энергию внучке, сбитой мотоциклом. Так?
/Ирина Аркадьевна подняла глаза на мужа. Он понял ее немой вопрос/.
Всеволод Борисович /одними губами/ - Нет, ничего не получится.
Ирина Аркадьевна -  Почему?
Всеволод Борисович - Я не посмел ей сказать, что девочка все еще в реанимации.
Ирина Аркадьевна - / Анне Андреевне/ Да. Я даю слово. Клянусь. / Целует ее руку/
/Ирина опустилась в старое кожаное кресло Анны Андреевны. Пристально смотрит на спящего ребенка./
Ирина Аркадьевна - Сева,  какой нужен потенциал, чтобы восстановить Настеньку?
Всеволод Борисович / болезненно/ -  Понятно. Искупление сыновней вины?
Ирина Аркадьевна – Нет, совсем не то. Я прекрасно знаю, что Максим ни в чем не виноват!
/Всеволод Борисович опускается к  ногам жены, целует руки/
Ирина Аркадьевна – Я жду ответа на свой вопрос.
Всеволод Борисович -  Мне не приходилось испытывать прибор на людях.
Ирина Аркадьевна - Но прибор готов?
Всеволод Борисович -  В первом приближении…
Ирина Аркадьевна – Ой, не надо про «первое приближение»! Что я не знаю этих зеленых огоньков в твоих глазах.
Всеволод Борисович -  Мы все слишком истощены. Я не могу подвергать тебя риску.