Небесное вино

Джо. У меня давно нет уха. Мы так не играем, говорите, всё фиксируется для вечности. Когда наша галактика превратится в маленькую точку, в этой точке будет содержаться информация о вас.
Даша. Джо знает про галактику… Полина,  вы забыли, что хотели сказать?
Полина. (сердито) Я не маразматик… может быть неловко человеку?
Джо. (яростно) Человеку не может быть неловко, не может быть!
Артём. Мы с Микой можем прогуляться.
Мика. Cамо собой.
Даша. Когда Полина вспоминает Максима, она испытывает… высшее наслаждение, или проще…
Полина. Вам не совестно, Дарья?
Даша. Мне не совестно, мне горько. Совестно должно быть другим. Чтобы вспомнить в ваши годы, нужно пережить наяву или нет? Как вы считаете?
Полина. Наверное.
Даша. Наверное… Сытый голодного не разумеет.
Полина. Когда я оказалась в Лондоне, всё получилось почти как рассказывал Максим. Я  плутала по незнакомым улицам так исступлённо, что за мной через день уже следовали здоровяки из службы безопасности посольства. Подвернулся и этот… садовник, но ничего не помогало. Просыпаюсь, подушку кусаю, говорю себе: не реветь! Не сметь! Иду как-то по Челси… дивное место рядом с посольством…  и думаю: я сейчас его увижу, здесь, и такое ликование меня охватило, такая уверенность, только хвостик мысли… сейчас рехнёшься, берегись! Берегись! Могла сойти  с ума. Могла… Спасло то, что оборвалась моя заграничная карьера. Я от переживаний почти не ела... да и не спала толком и на очень важном приёме стало худо, а переводить в тот вечер нужно было не кого-нибудь, а самого товарища Бурдо…
Артём. (сочувственно) Большой человек?
Полина. Замминистра иностранных дел СССР.  Суровый был, сам с трудом говорил. И я… в лихорадке. Запнулась раз, другой, третий и замолчала. Как набитая дура,  позор… и глупая улыбка вылезла сама по себе, не спрятать. Стоим с товарищем Бурдо. Я улыбаюсь, а у него пот с лысины в бокал шампанского падает, крупными каплями.   Потом сказал, что, таких как я, он лично расстреливал в прежние времена. Расстрелять не расстреляли, но решили отправить на родину, как неоправдавшую доверия. В день отъезда я пошла смотреть, как зажигают газовые фонари. Яркая красная вспышка, потом голубая, потом ровный свет, и шипят, как змеи, это слышно,  если нет движения и людей.  Иду…  и фонарщики в синей, будто морской форме, через каждые тридцать шагов, вежливо приветствуют меня,  как матросы отставленного адмирала.  Один, толстый-толстый, уютный, как в сказке… Даша, а вам нравится толстяки?
Даша. Я о них пока не думала. А что, у вас есть  достойный толстяк на примете? Смеётесь над бедной девушкой.