Песни ада

Вижу, вижу. Ты мне очень облегчил задачу: у нас, на том-нашем свете, таких много...

Илья (агрессивно):
Дура ты набитая. Они единственные в своем роде, больше таких нет и быть не может! Мои дорогие, мои любимые, мои ненаглядные... С ними замечательно беседовать, они все понимают, буквально все! Молчат и слушают. А, может быть, мне их с собой взять? Разрешишь?

Персефона (грустно):
Дурачок. Они там завянут.

Илья (встает):
Прощайте! Прощайте! Я вас никогда не забуду.

Персефона (осторожно):
Но... ты их можешь... срезать... и взять с собой...

Илья (смотрит на нее внимательно):
Что? Что ты сказала?

Персефона:
Срезать ножницами или ножоми взять с собой. В виде букета.

Илья (медленно):
Так, интересно. Светку в виде кошки... Их в виде букета... Да ты у меня  ща назад полетишь в виде чучела!

Персефона дает Илье пощечину, Илья отвешивает Персефоне оплеуху, она отлетает на внушительное растояние. Игорь тяжело дышит.

Персефона (медленно встает, подходит к нему):
Ну вот что, дорогой мой. Возьми свои бумажки и проваливай! То есть я проваливаю, а ты остаешься. (кричит) Не желаю тебя больше видеть,  юный натуралист! Целуйся со своими кактусами! И кошку свою  драную можешь назад получить!

Вытаскивает из сумочки пропуск Ильи, кидает ему в лицо, кричит:
Чтоб тебе в капусту превратиться!

Вспышка, затемнение.

Больничная палата. Напротив друг друга под капельницами лежат Света и Илья. У Светиного изголовья стоит розовый куст в своем горшке. Заходит медсестра, поправляет аппараты.

Медсестра:
Господи спаси и помилуй, Господи благослови... С того света сердешных вытащили! Чудо-то какое, господи! (уходит)

Илья и Света постанывают, каждый на своей кровати.

Илья:
Это ты? Как ты сюда попала?

Света:
Я вернулась. Вылетела как пробка. Мы оба вылетели.

Илья:
Фу... Ну я-то - понятно... Я теперь там персона нон-грата (гордо) Я Персефоне в морду дал!

Света, (ядовито):
Ага. Тебя туда больше не пустят. Теперь ты наверняка стал бессмертным...

Илья (раздраженно):
А мне это надо? Нет, ты скажи, мне это надо?

Света:
Не знаю. Я вот могла там остаться. Знаешь, как мы на мотоцикле гоняли! Кого я там только не видела! Представлешь – в царстве мертвых совсем почти так же, как у нас. Лес, поля, холмы. Только рек я не видела. Кажется,было море, я слышала, как оно дышет. Но мы до него не добрались. Может быть, это слуховые галлюцинации? Хотя я видела пляжи.

Илья:
Пляжи без воды?

Света:
Да, без воды. Но всюду продавали мороженое, картофель-фри и хот-доги. Люди были веселые, женщины в разноцветных купальниках, мужчины в плавках. Многие в ластах, прямо на суше. Правда, смешно? Ласты есть, а моря нет. И много детей, очень много. Мы ехали сквозь толпу, причем гнали, но никого, слава богу, не задавили.

Илья (нетерпеливо):
Так что же там, что?!Настоящий Ад?

Света (задумчиво):
Не знаю. Ничего особенно адского я не видела. Рай, ад... Думаю, это очень относительные понятия.

Илья (подозрительно):
Нет, давай разберемся. Рай – это бесконечное блаженство, ад – это бесконечный кошмар. Тебе было ужасно или блаженно?

Света (мечтательно):
Мне было ужасно блаженно.

Илья (внимательно вглядываясь):
Эй, старуха, ты никак влюбилась?! В мотоциклиста?!

Света:
Ревнуешь? А думаешь, я ничего не замечала? (показывает рукой на розовый куст.) Это из-за них, подлых, ты меня разлюбил!

Илья:
Без оскорблений, пожалуйста. Они вовсе не подлые.

Света:
Мне выбирать выражения? Ну хорошо же. Сестра, сестра!