Понедельник после чуда

ДЖОН. И вы счастливы в браке! Сколько планируется родить детишек? (Не дожидаясь ответа, да и вообще, чтобы больше не вести сейчас этого разговора, быстро выходит. Спускается по лестнице в темноте, подходит к сту­лу, берёт пиджак и гранки).
АННИ так и сидит неподвижно. Медленно опускает руку на живот. Свет останавливается на ней. И наплывают бодрые, веселые мужские голоса.
ГОЛОС ПИТА. Просто кукольный домик!
ГОЛОС ДЖОНА. А им хочется за город, только и раз­говоров...
ГОЛОС ПИТА. Птички, пчелки...
ГОЛОС ДЖОНА. Комары и змеи... Они тебе понравятся.
ДЖОН широким жестом приглашает ПИТА войти. Входят. Оглядываются.
Высвечиваются АННИ и ХЭЛЕН, они сидят на кровати.
ХЭЛЕН. Вы целуетесь?
АННИ. Да.
ХЭЛЕН. А что еще?
АННИ. Обнимаемся.
ХЭЛЕН. Вы... все делаете?
АННИ. Нет.
ХЭЛЕН. Почему нет?
АННИ. Я готова пойти на все... И в то же время...
ХЭЛЕН. Мне казалось, что он меня любит.
АННИ. Боже мой, детка! (Она готова разрыдаться, крепко сжимает в ладонях руки ХЭЛЕН).
ДЖОН и ПИТ внизу.
ПИТ. Это ее Брайль?
ДЖОН кивает. ПИТ кладет букет на машинку.
Что их вообще связывает друг с другом?
ДЖОН. Одному богу известно.
АННИ спускается, словно не видя гостей, молча подходит к столу, раскладывает еду в две тарелки, ставит на поднос, идет к лестнице.
Это – Пит!
АННИ. До свидания, Пит! (Поднимается в комнату ХЭЛЕН).
ПИТ. Она мне определенно нравится.
ДЖОН. Мне тоже. (Идет за АННИ, но она, протягивая тарелку с едой ХЭЛЕН, останавливается в дверях, не давая ему пройти).
АННИ. Она все знает. Она не хочет тебя видеть.
Мгновение они стоят вот так, молча, потом АННИ неожиданно целует его и тут же закрывает воображаемую дверь непосредственно перед носом ДЖОНА.
ДЖОН. Господи! (Стоит, думает, потом решительно толкает дверь в комнату ХЭЛЕН. Подходит к АННИ). Ну ты и болтунья... Зачем ты ей рассказала?
АННИ. Я ничего не говорила.
ДЖОН. Не говорила... (Делает шаг к ХЭЛЕН, берет ее за руку, сжимает с видимой силой). Что тебе, больно? И мне больно! Понимаешь – больно? Потому что я люблю тебя! И чувства у нас с тобой одни и те же!
ХЭЛЕН. Я не верю тебе?
ДЖОН. Не веришь? Ты любишь учительницу?
АННИ. Чрезмерно.
ДЖОН. Я тоже. Чрезмерно.
ХЭЛЕН. Тогда скажи ей это.
ДЖОН. Скажу! Только сначала тебе – запомни: ты никогда даже и мысли не имеешь права допустить, что ты не нужна, что тебя не любят... Ты – ее создание! Такой работой нельзя не гордиться! И я люблю тебя так же, как и она! Я люблю тебя такой, как...
ХЭЛЕН (встает, резко и зло). Хватит! Сколько можно! Что – прикажете мне обедать в чулане? (Ощупью спускается по лестнице вниз, ПИТ впервые видит ее).
АННИ. Ты только все портишь!
ДЖОН. Говорила что я предложил тебе руку и сердце? Говорила?
АННИ. Нет. Конечно, нет.
ДЖОН. Идиотство! Я прощу твоей руки, но выяснилось, что прежде я должен посвататься к Хэлен?!
АННИ. Я предупреждала – лучше ничего не затевать. Вообще!
ДЖОН. Будьте вы обе неладны!
АННИ. Она влюбилась в тебя... Впервые в жизни. Влюбилась – в тебя. А мы оставляем ее совершенно одну, озлобленную, разби­тую... Ты думаешь – возьмешь ее за руку, произнесешь ласковые слова, и она оттаяла, все чудесно и никаких тревог? Мне потре­буется на это много-много дней.
ДЖОН. Полгода тебе хватит? Полгода – это целых шесть меся­цев! Вот тогда я и вернусь, ни днем раньше! И то – если меня очень попросят!
АННИ. Джон...
ДЖОН. Женщины-ыыы! Может, мне жениться сразу на обеих, а?
Сбегает по лестнице, хватает ПИТА за руку, выходят.
АННИ (ХЭЛЕН). Всё. Он ушел.