Понедельник после чуда

АННИ. Мы оба уже сошли с ума в своем желании иметь ребенка. Своего ребенка. Ведь это так просто у людей. Ребенок!..
ЭД. Я сделаю все, что смогу.
Пауза.
И еще – берегите глаза. Операция не проходит бесследно, дайте глазам хоть какой-то отдых. В общем, рецепт один и самый верный: отдыхать! Лежать на берегу и загорать! К черту все дела и заботы! О Хэлен я поза­бочусь.
АННИ. Отдых утомляет меня еще больше.
ЭД. И уберите из дома Джона! Это тоже изменит обстановку!
АННИ. Как изменит?
ЭД. Как-то... Соберите волю в кулак!
АННИ. Я с волей в кулаке просто обворожительна, никто и не знает какая я тогда...
Она провожает доктора. В доме ночь, где-то внизу – свет, словно горит камин. ДЖОН вводит ХЭЛЕН.
ХЭЛЕН. Я люблю учительницу, но жить с ней становится все труднее, будто живешь в тисках... Знаешь, порой, мне кажется, что я не живая, обычная скульптура. Она вытесала меня кусочек за кусочком... И даже лицо у меня из камня.
ДЖОН. Удивительно!..
ХЭЛЕН. Удивительно... Но разве может статуя жаловаться на скульптора? Обижаться на него? Быть чем-то недовольной?
ДЖОН. Нет, если ты действительно из камня.
ХЭЛЕН. Многие убеждены, что я вылепленное ею изваяние.
ДЖОН. С крыльями.
ХЭЛЕН. Нет. С ногами из простой глины... Даже теперь, когда я делаю всего лишь одну ошибку на целой странице текста, она не задумываясь выбрасывает страницу... Я не могу ошибаться! Я запрограммирована на безошибочную жизнь!
ДЖОН. Ее можно понять – она хочет, чтобы ее творение было совершенно! Она одержима! И это то, что я больше всего люблю в ней. Иногда.
ХЭЛЕН. Иногда?
ДЖОН. Преимущественно по вторникам.
ХЭЛЕН. А в промежутках?
ДЖОН. Я жду.
ХЭЛЕН. Ее?
ДЖОН. Ее искусство!
ХЭЛЕН протягивает ладони, ДЖОН берет их в свои руки.
Не прячься... от меня.
ХЭЛЕН. Я теряю голову от запаха сосен.
ДЖОН. Только сосен?
ХЭЛЕН. Не только.
ДЖОН. О, да, ты порочна?
ХЭЛЕН. Это от соседства с пленительным созданием...
ДЖОН (принимая на свой счет). Так, так, продолжай. И это самое пленительное создание...
ХЭЛЕН. Белочка.
ДЖОН. Кто? Белочка?
ХЭЛЕН. Белочка... Я давно уже знаю, что она живет здесь. И не одна, с малышами.
ДЖОН. Откуда тебе это известно?
ХЭЛЕН. Я чувствую запах их гнезда... Они там копошатся, крохотные, не больше мизинца,..
ДЖОН. Что еще из жизни дикой природы наличествует в этом доме?
ХЭЛЕН. Вы.
Пауза.
ДЖОН. Я думал, меня уже одомашнили... Похоже, что нет. (Похлопывает ее по руке, встаёт).
ХЭЛЕН. Не уходите! Вы разве не понимаете, что вы для меня в этом доме – всюду... Везде.
ДЖОН. То есть?
ХЭЛЕН. То и дело занятая ванная.
ДЖОН. О боже, прости?
ХЭЛЕН. Подтяжки на дверных ручках, запах табака...
ДЖОН. Я кажусь вам ужасным неряхой?!
ХЭЛЕН. Как все мужчины... И ваши башмаки, куда тяжелее, чем белочкины. Дом живет тайной, и тайна эта – что есть мужчина...
Пауза.
Моя вечная тьма озарилась неожиданными мыслями с тех пор как появились вы... Думаете, я и вправду камень, когда за дверью, в соседней комнате; она лежит в объятиях мужчины... А мне никогда не суждено узнать, что это такое... Вот он, удел изваяния..
ДЖОН. Ну почему же никогда?
ХЭЛЕН. Потому что я могу только прочесть об этом в книгах. Не более...
ДЖОН (после паузы). Это происходит так... (Он поворачивает ее и лицо, чтобы поцеловать в губы).
ХЭЛЕН. Как это, оказывается, любопытно! А?! Я для этого гожусь?! Неужели подхожу?
ДЖОН. Очень.
Целуются.
ХЭЛЕН. Так нежно?
ДЖОН. Да.
ХЭЛЕН. Ваше сердце так колотится. (Касается его рукой).
ДЖОН. Твое тоже... (Касается ее груди).
ХЭЛЕН. О...