Понедельник после чуда

ДЖОН. Но ты была со своим законным мужем! Или мне все привиделось в нашем потрясающем путешествии? Работа и любовь, любовь и работа – все, о чем мечталось... И вот мы переступа­ем родной порог и мечты летят к черту... (Уходит).
ЭД. Я хочу, чтобы вы приняли решение.
АННИ. Я и думать об этом не могу... Правда, доктор, по­верьте, у меня раскалывается голова.
ЭД. Вы самый трудный тип пациента – всезнающая упрямица! Я вынужден обратиться к вашему мужу! (Уходит).
АННИ устраивается рядом с ХЭЛЕН.
АННИ. Что же все-таки произошло?
ХЭЛЕН. Мы одни?
АННИ. Да.
ХЭЛЕН. Он врал. Все это как бред... Из одной глупой меч­ты, которая вконец одолела меня – в другую, правда, мне казалось, совсем не глупую... Даже благородную... Я хотела освобо­дить вас от себя.
АННИ. Боже мой? Хэлен!
ХЭЛЕН. И освободиться самой. Что уже не так благородно.
АННИ. Без любви?
ХЭЛЕН. Он говорил, что любит меня.
АННИ. О...
ХЭЛЕН. Я была вне себя от радости! Мы могли все устро­ить – и работу и жизнь...
АННИ. Слова... Лишь одни слова...
ХЭЛЕН. Но я переоценила себя... Или его... Нет – себя... Мы остались одни, и... у нас ничего не получилось...
АННИ (не сразу, медленно). Девочка, это иногда...
ХЭЛЕН (перебивая). Не называй меня – девочка! Слышишь?! Я должна почувствовать себя, наконец, полноценной! И кто, как не ты, должна мне в этом помочь!
АННИ. Да, да...
ХЭЛЕН. Я – урод! Я – чудовище!
АННИ крепко сжимает ее руку. Входят ЭД и ДЖОН.
Итак, будем подводить итоги?! Моя задача проста – жить и даль­ше в этом мире!.. Только – как, где?!
АННИ. Да здесь же, здесь!
ХЭЛЕН. Это не мой дом... Этот дом – не мой.
АННИ. Твой же, твой!
ДЖОН (ХЭЛЕН). Твой! А чей же еще? (Садится рядом с АННИ, очень тихо). Почему ты мне ничего не сказала об операции?
АННИ. Потому что думала – подождать покуда...
ДЖОН. Доктор говорит – нельзя ждать!
ХЭЛЕН. Я пойду наверх!
ДЖОН (ловит ее руку). Постой!
АННИ. Если эта операция состоится – все, у меня никогда не будет ребенка. Твоего ребенка. Не будет...
ДЖОН. Ну обходился же я тридцать с лишним лет без ребен­ка... Эд говорит – все будет в лучшем виде, просто некоторое время тебе лучше побыть в больнице.
ХЭЛЕН. Что все это значит?
АННИ. Я тебе сейчас объясню. А вообще, это все не ваше дело! Это мое дело, слышите, мое!
ХЭЛЕН делает шаг по лестнице, спотыкается о чемодан, берет его и тащит наверх.
Хэлен! Девочка!
ДЖОН. Пусть! Она донесет! (Поворачивая ее к себе). Послушай! Этот последний месяц был самым счастливым в моей жиз­ни! Ты мне нужна! Здоровая и любящая, и я сделаю все, чтоб те­бе было хорошо! Чтобы нам было хорошо! Вместе! Вдвоем!
АННИ. Джон, я люблю тебя!
ДЖОН. А я – тебя! (Берет почтовый мешок, высыпает из не­го ворох писем). О, слава!. Как ты велика!..
Звучит музыка. Свет гаснет. Прошло время.
Сумерки. В комнате, что внизу, никого. Появляется ХЭЛЕН, в руках у нее стакан и лекарство. Точно, не отклоняясь ни на шаг, идет к ку­шетке, дотрагивается до руки АННИ, сидящей в странной позе.
ХЭЛЕН. Выпейте это, поможет! Вам надо сейчас же в по­стель!
АННИ (вскидывая голову). Как ты узнала, что я здесь? Очень болит спина.
ХЭЛЕН. Доктор Эд сказал – полный покой.
АННИ. Что меня доконает окончательно, это полный покой... (Поднимается, медленно, с трудом идет, ей очень больно).
ХЭЛЕН. Выпейте же лекарство, пожалуйста, выпейте!
АННИ останавливается, пьет таблетку, снова идет к кушетке, ложится.
А как вы себя чувствуете там... внутри?