Понедельник после чуда

ХЭЛЕН (уже сверху, сидя на кровати). Все, поздно, я уже сплю.
АННИ. Я сама едва стою на ногах! Не спорь – у тебя есть точные обязанности. Уроки – первые и важнейшие из них. Я говорю – не спорь!
ХЭЛЕН обиженно, медленно идет к письменному столу, зло бросает на него линейку, циркуль, садится, все с той же злостью раскладывает лист ватмана, накалывает на него знаки, цифры... АННИ, стоя на коле­нях, крепит к карнизу занавески.
ХЭЛЕН. Один такой урок отбирает у меня целую ночь. Пони­маешь? Ночь! Но тебе же абсолютно все равно, тебе же это абсолют­но безразлично...
АННИ. Нет, и ты знаешь об этом. Неужели я так напоминаю тебе надсмотрщика?
ХЭЛЕН. Именно его. Образцовый надзиратель – вот ты кто. Может, я все-таки пойду спать?
АННИ. Нет. (Она поднимается, идет к ХЭЛЕН, берет учебник, читает). Поднимите перпендикуляр из точки А до пересечения с линией ОП в точке Б, тогда тангенс...
ХЭЛЕН. Боже, боже, какая же это смертельная скука – твоя тригонометрия.
АННИ (прикладывая ее руку к своим губам). Я всегда была против колледжа, это твое желание, девочка!
ХЭЛЕН. Да, мое!
АННИ. Ну и вот...
ХЭЛЕН. Моя юность увядает, как виноградная лоза.
АННИ (после паузы и явно о себе). Увядает, как виноградная лоза... Предельно точно! (И без перехода). В точке В начер­тить линию в направлении...
ХЭЛЕН послушно трудится, медленно гаснет свет, музыка. Спустя время возникает дневной свет, у входной двери ДЖОН и еще один молодой человек – ПИТ. ДЖОН что-то читает, у ПИТА в руках толстая пачка писем.
ДЖОН. Пит, это блеск! Статья что надо! Покажи ее нашему кому редактору...
ПИТ (перебивает). Поговорил бы ты с ним, Джон, а?
ДЖОН. А что я ему скажу?
ПИТ. Что я не мальчик на побегушках.
ДЖОН. Ты он самый и есть.
ПИТ. Я младший редактор!
ДЖОН. Это его журнал, и ты в этом журнале раб редактора!
ПИТ. Ну тогда скажи ему, что я заслуживаю хотя бы на два доллара в неделю больше.
ДЖОН. Попытаюсь. Дай письма.
ПИТ (смотрит на бельевые веревки). Исподнее Хэлен Келлер?
ДЖОН. У нее все как у людей.
ПИТ. А почему я не могу войти, долго еще мы будем стоять у порога?!
ДЖОН. Тебя, мой друг, никто, кажется, туда не приглашал?!
ПИТ. Я могу тебе помочь.
ДЖОН. Не спеши, Пит. Когда понадобишься – крикну!..
ПИТ. Ты – свинья.
ДЖОН. Но туда – я зван! Я, Не ты.
ПИТ неохотно уходит. Высвечивается комната. На кушетке сидит ХЭЛЕН, рядом немолодой джентль­мен – доктор ЭД, они играют в шахматы. Входит ДЖОН, идет к столу, кладет пачку писем.
ХЭЛЕН. Ваш ход, доктор!
ЭД. Как дела у молодых?
ДЖОН. По-молодецки! А как дела у стариков?
ЭД. По-стариковски... (Делает неверный ход.) Черт подери!
ДЖОН. Доктор, мне необходима ваша помощь!
ЭД. Так вы же сказали – дела идут по-молодецки?!
ДЖОН. Вы давно знакомы с этими барышнями?
ЭД (он явно проигрывает). Кому нужна помощь – так это мне!
ДЖОН. Журнал для женщин заплатил им уже три тысячи долларов за статьи. Статьи – понимаете?! А это готовая книга! Книга, а не какие-то там статьи! Выдающаяся книга, которая может изменить всю структуру преподавания в нашей стране, если у наших деятелей просвещения есть хоть капля ума...
ЭД. Неужели эта книга именно то, в чем больше всего сегодня нуждается наша страна?
ДЖОН (горячо). Да, да! Я собрал все, что записывала Анни в разные годы и, конечно...
ЭД (вскакивает). А! И старики – по-молодецки! Вот так! (Садится). Ну и что, молодой человек, что – эта выдающаяся книга?
ДЖОН. Да, выдающаяся! Но она же не разрешит всем этим воспользоваться! Ни одной страницей! Ни одной строчкой!
ЭД. Почему?