Последняя любовь Нарцисса

Венера: - Как много кустов. В нашей стране так много кустов. В них так тесно. Вот это и есть наша красивая природа. Она красиво разрывает одежды. Она мешает мне двигаться. Когда же начнутся луга, поля, пролески и поляны, где людям так легко бежать вперед? Красивая тяжелая природа! Она оставляет царапинки на моих руках, как отметки о прожитых годах. Когда же начнутся луга? И что-то приятно шумит впереди. Что-то незнакомое. Как будто море. Как больно ходить в наших кустах. Непролазные пущи, в которых так просто заплутаться. Один раз запутаешься здесь и заблудишься на всю жизнь. И как потом правильно выйти на поле? Как неловко быть правильной. А все ли правильно? Права ли я? Могу ли я считать себя правой? Нет, это непременно шум моря. Я хочу к нему. Но как выйти на поля? На наши изумительно красивые поля с этим головокружительным горизонтом и насыщенным запахом травяной свободы. Настолько насыщенным, что свобода начинает излучать слабость. Нет, никогда нельзя считать себя правой. Это ошибка. Надо сомневаться, сомневаться, сомневаться. А сомневается ли Нарцисс? Он кажется таким правым. Хоть раз он пытался вырваться на поле один с тощим заблуждением в груди? А вдруг сейчас заблуждаюсь я в поисках моря? Да, где же оно? Какой отчетливый шум моря, но я его не вижу. И эти противные кусты. А вдруг я такая же, как… Нет, только не это. Поле, цветы, травы, убранные луга, солома. Она портит обувь, изнуряет ступни. И красивые поля, любимые с детства, так вредят босым ногам. Почему все красивое причиняет мне боль? Где же море? Неужели его нет? Леса рвут кожу, кусты рвут кожу, луга рвут кожу. Я задыхаюсь. Где же море? Я хочу окунуться вся, вся, целиком, как я есть. Окунуться в морскую глубокую правду. Правду без берегов и буйков. Правду без станции проката. Правду со спасательным кругом. Так, где же море? Быстрее бы поля. За полями должно быть море. Я, наконец, окунусь в него. Поля, поля, быстрее покажитесь. Удобренные поля. Люди, ау! Ау! Вы слышите меня? Люди, отзовитесь! Где здесь море за полями? Не слышат. Никто меня не слышит. Все люди как поля. Удобренные люди. В стране всё удобряют и удобряют людей. Но что это за удобрения? Что из этих людей вырастет поздней осенью на почве с заморозками? Что? Человеческие корнеплоды с отмороженной ботвой? Я не хочу на такое поле. Уж лучше одним махом в море. Нырнуть и лечь у края дна, отстав от всех нечеловеческих проблем. Где же оно? Шум рядом. Я хочу омыться, очиститься, утонуть. Где же море? Его все нет. Почему у нас нет моря?! Что же это за страна без моря? Так нельзя. Но что все время так нещадно шумело? Да это же не море, боже. Это всего лишь сухое грудное молоко старых женщин хрустело под моими ногами. Какая жестокая сухость. Значит, моря в этой стране нет. Я в море истерично искала правду. А правды в этом море нет, и моря тоже нет. А есть ли море правды в ближайшей из галактик? Кусты, поля, кусты, рвите меня дальше.

Сцена четвертая
В центре города у граба
Два осла
1-й осёл: - Который час? Не торопится что-то Эхо спасти добро.
2-й осёл: - И Нарцисс не торопится найти свою любовь.
1-й осёл: - Зато мы поторопились спасти Нарцисса.
2-й осёл: - Так ведь нам оказано высокое доверие – спасти нового хозяина.
1-й осёл: - Да, у нас появился новый хозяин, и, как всегда, мы его не выбирали, а хозяин уже новый. И при этом мы должны его спасать, терпеть и слушать.
2-й осёл: - Даже если бы мы его выбрали, думаешь, он бы прислушивался к нам?